По мотивам вчерашней встречи-семинара
«КОГДА ОТЧАИВАЕМСЯ МЫ, РОДИТЕЛИ».
Одна из идей встречи была — про наше постепенное внутреннее принятие ограничений и особенностей ребенка с СДВ(Г).
Принятие, в котором мы нередко проходим те же стадии и этапы, что и при переживании потери чего-то важного, при утрате, при получении информации, которая серьезно угрожает нашей картине мира.
Это стадии:
ОТРИЦАНИЕ — ГНЕВ — ТОРГ — ДЕПРЕССИЯ — ПРИНЯТИЕ
На этом пути от отрицания к принятию мы можем неоднократно возвращаться на предыдущие этапы. Мы можем находиться в отрицании одного качества/ограничения ребенка и уже дойти до принятия другой его особенности. Мы можем ощущать, что все приняли — и вдруг обнаруживать, что оказывается где-то глубоко были уверены, что «к школе это уйдет», или «к 12 годам перерастет», и впадаем в гнев или в депрессию, и процесс идет дальше.
Главное, что мы утрачиваем, когда обнаруживаем какие-то ограничения в возможностях у нашего ребенка, — это картину нашей с ним жизни, которая была одной, а теперь будет другой, и картину будущей жизни ребенка. В принципе, это происходит со всеми родителями, и вполне «здоровых» детей тоже, особенно к подростковому возрасту. Но у нас картины меняются сильнее, а ожидания (по сравнению с родителями детей с более выраженными нарушениями развития и/или здоровья) могут довольно долго быть нереалистичными. Поэтому разочарования в ребенке и в себе, от-чаяние от не-сбывающихся ожиданий могут обрушиваться на нас почти в любом возрасте ребенка. Зависит от наших надежд и от реалистичности ожиданий.
Трудность в том, что чем мы ближе к отрицанию и чем дальше от принятия той или иной особенности ребенка, тем сложнее нам помогать ему. Ему -реальному, живому, настоящему, с его настоящими ограничениями и реальными возможностями. Помогать ему опираться на свои сильные стороны и справляться с объективными ограничениями. Помогать расти и чувствовать себя хорошим. Принятым миром. Ближайшим окружением — близкими.
Особенно когда нас накрывает тревогой, страхом, стыдом — и злостью, защищающей нас от этих трудных чувств. Тогда на мелкие проявления того, что у него действительно сейчас есть (несоответствие возрасту, нечувствительность к границам, недооценка рисков, неумение остановиться, и др.) мы реагируем как на подтверждение того, что все наши опасения оправданы и ничего не получится — ни у него, ни у нас. Никогда. Что все усилия тщетны, что все без толку, что ребенок неблагодарный. Что все плохо, и впереди только боль и мрак.
Это — отчаяние. В нем бывает невыносимо трудно. И порой нам нужна дополнительная помощь в том, чтобы из него выбраться. Но нередко это и признак того, что мы добрались до депрессивного этапа и увидели в ребенке или про ребенка что-то, что раньше нам было слишком больно осознать. И возможно, тогда мы почти дошли до принятия. До того этапа, когда мы снова увидим нестрашные перспективы, но уже будем видеть и реальную дорогу к ним.